На небе только и разговоров, что о море и о закате. Там говорят о том, как чертовски здорово наблюдать за огромным огненным шаром, как он тает в волнах… и еле видимый свет, словно от свечи, горит где–то в глубине…
И ещё… Бутылочку… Куве дон Перенйон. Лучше две бутылки Куве дон Перенйон.
А ты? Что ты им скажешь? Ведь ты ни разу не был на море. Там, наверху, окрестят тебя лохом. Что ж теперь поделаешь?
Ах, вкуснота. Что это было? Яйца бычьи.
Стоишь на берегу, и чувствуешь солёный запах ветра, что веет с моря. И веришь, что свободен ты, и жизнь лишь началась. И губы жжёт подруги поцелуй, пропитанный слезой.
— Закури… так легче. — Курить? Неет, это опасно для здоровья. — У меня же не рак легких.
Думаешь, мы действительно будем сидеть на облаке и говорить о море? Да. Я твёрдо в это верю.
— Я слышал о вас, из новостей. Слышал, в чём ваша беда. У вас есть планы? — Да… Мы собирались на побережье. — Моря не видели. — Не видели, никогда? Так поспешите. У вас мало времени.
— Доктор, операция уже прошла? — Да, ты уже в раю. Я Господь, а он — святой Пётр. — Салям-алейкум! — Мне же только гланды вырезали…
Да. Кадиллак-Флитвуд. Какой Элвис подарил своей маме. Моя мама — страстная поклонница Элвиса. Помню, в детстве я вместе с ней смотрел ТВ. И видел, как он дарит. А мама даже прослезилась. С тех самых пор это стало моим самым заветным желанием, да. Но таких денег не было.
— Знал бы, освоил другую профессию. — А этой ты учился в институте?
— Мы направляемся к морю, ты там никогда не был. — Кажется, я уже не хочу… — Тебе в раю не о чем будет говорить. — Да знаю, я хочу на море, но мне страшновато… — Знаешь, бояться глупо.
Быстрый автомобиль, миллион марок в багажнике, и всего одна неделя жить.
Уже постучались на небеса, накачались текилой… Буквально проводили себя в последний путь. А ты на море-то не побывал. Не успел. Не вышло. Не знал, что на небесах никуда без этого?
Может, надо было спросить у кого-нибудь? Ага. Сестра, нет ли соли и лимончика? А то текилку нечем закусить.
— Эти ублюдки-воришки в отеле охлаждаются. — Не охлаждаются, а прохлаждаются.
Я считаю, что смерть — не очень приятная форма бытия.
Просто чудо! Господи, у меня даже водительских прав нет. Так ведь и ты не Элвис.
А про сигареты доктор узнает, и у вас будут неприятности. Девушка! Сделайте мне минет. Или… чайку принесите.
— Коробка автомат, передвинь рычаг. — Зинаю. (машина начинает ехать назад и он резко тормозит) — В положение D. — Зинаю. — И говорят не застрелю башку, а прострелю, а то застрелю башку… — Зинаю!
Алло. Меня зовут Мартин Брест. Как видите, я как раз граблю ваш вшивый банк. — А то понимаете, выбрал себе клёвую одёжку, а расплатиться не в силах. — Камера звук не записывает. Но слова я передам.
— Это бордель или кабаре? — Точно никто не знает.
— Это твое желание? Желание номер один??? — Согласен, это не так красиво как кадиллак для мамы, но… — Трахнуть сразу двух. — Переспать с двумя! — Это называется трахаться. — Это на твоем языке! — Да на любом языке… Спать… Спать — это закрыть глаза и баиньки, а ты хочешь трахнуть.
