Хлудов. Это хорошо, что не отдает отчета. Когда у нас отдавая отчет говорят, ни слова правды не добьешься.
-Чарнота продаст револьвер. -Люсенька, штаны продам, все продам, только не револьвер! Я без револьвера жить не могу! -Он тебе голову заменяет. Ну, и питайся на женский счет!
Голубков. Что вы! Это бред! В эшелоне заболела! Она не отдает себе отчета в том, что говорит!
— Вы знаете, мне иногда мучительно хочется представить себе, каков он. Что это за человек. Скажите, он умён? Он смел? Быть может, добр, красив? — Вы же видели его карточку. Он очень богат.
Хлудов. Ты – проницательный человек, оказывается. Чарнота. Но не идейный. Я равнодушен. Я на большевиков не сержусь. Победили и пусть радуются. Зачем я буду портить настроение своим появлением?
-Нету. Знаете что, сдайте мне наличные, я вам выдам чек! -Что ты, Парамон? Неужели в каком-нибудь банке выдадут двадцать тысяч долларов человеку, который явился в подштанниках? Нет, спасибо!
Люська. Адье! Чарнота и Голубков уходят. Слава тебе господи, унесло их! Боже мой! Когда же я, наконец, отдохну! В пустынной улице послышались шаги.(Воровски оглянувшись, подбегает к окну, открывает его, тихонько кричит). Прощайте! Голубков, береги Серафиму! Чарнота! Купи себе штаны!
Корзухин. Прости, пожалуйста… Вы, кажется, в кальсонах? Чарнота. А почему это тебя удивляет? Я ведь не женщина, коей этот вид одежды не присвоен. Корзухин. Вы… Ты, генерал, так и по Парижу шли, по улицам? Чарнота. Нет, по улице шел в штанах, а в передней у тебя снял. Что за дурацкий вопрос! Корзухин. Пардон! Пардон!
Он не удостоил их объяснениями. Он поставил себе цель – выжить, потому что у него была для этого важная причина.
медсестре любая вонь нипочем
Разве писание не есть разновидность того же парения, доступная форма полета, не чудо воображения?
У меня больше нет храбрости для пессимизма.
Наконец он выговорил три простых слова, которых ни бесчисленные произведения пошлого искусства, ни постулаты ложной веры так и не смогли полностью обесценить.
Каким образом чтение, которое другие люди считают лишь отдыхом и развлечением, могло внушить Сесилии мысль о собственном превосходстве над остальными?
Трудно долгое время хлестать палкой по крапиве и не сочинить какую нибудь историю.
Человек оценивает себя по тому, как к нему относятся окружающие, — по чему же еще? Постепенно, совершенно ненамеренно, люди внушают нам свое мнение о нас самих.
Жаркая погода способствует распущенности нравов среди молодежи. Меньше одежды, больше мест, где можно встречаться. Вне дома, без присмотра.
Не все сущее имеет причину, утверждать противоположное — значит вмешиваться в работу природы, что бессмысленно и даже небезопасно. Есть вещи, которые просто существуют.
Чтобы выжить, нужно стать эгоистом.
Им обоим за шестьдесят — возраст, в котором люди начинают тешить себя мыслью, будто семьдесят семь — еще не старость.
Он не мог бы объяснить причину своего оптимизма, просто был счастлив и, следовательно, обречен на успех.
По наступлении определенного возраста путешествие по городу пробуждает слишком много грустных воспоминаний: количество адресов, по которым некогда жили люди, отошедшие ныне в мир иной, становится удручающим.
Несчастными людей делают не только порочность и интриги, недоразумения и неправильное понимание, прежде всего таковыми их делает неспособность понять простую истину: другие люди так же реальны.
Взрослые не понимали, что больше всего на свете детям хотелось, чтобы их оставили в покое.
Диапазон красоты весьма ограничен, в то время как уродство имеет бесчисленное множество личин.
…за восклицательными знаками обычно прячется тот, кто не может выразиться яснее.
В наши дни совершенно невозможно судить об уровне образования человека по тому, как он говорит, одевается, какие у него предпочтения в музыке. Безопаснее всего обращаться с каждым встречным как с высоким интеллектуалом.
Волноваться за кого то, защищать, заботиться, вникать в чьи то мысли, руководить судьбой другого человека – все это едва ли вписывается в понятие свободы ума.
Кто бы захотел поверить, что они больше никогда в жизни не встретились, что их любовь так и не осуществилась? Кому, кроме адептов сурового реализма, это нужно?
Завтра или в любой другой день, кроме сегодняшнего, все будет уже не так.
Рассказ – прямая и простая форма, не терпящая никакого зазора между автором и читателем, никаких посредников с их амбициями и бесталанностью, никакого недостатка времени, никаких ограничений в аксессуарах.
Высшая мечта автора: превратить читателя в зрителя…
…человек не видит того, что не хочет видеть.
От вeтра мигали и щурились осенние звeзды
…полураздавленный окурок — она никогда не добивала окурок — с живучим упорством пускал из пепельницы вверх тонкую, прямую струю дыма; маленькое воздушное замешательство, и опять — прямо и тонко.
Кража — лучший комплимент, который можно сделать вещи.
»Украл и продал!» — крикнул я, даже притопнул. Ответ его был замечателен: сперва мотнул головой, что значило »Не крал», и тотчас кивнул, что значило »Продал». В нем, мне кажется, был собран весь букет человеческой глупости.
Шоколад — хорошая вещь. Есть барышни, которые любят только горький сорт, — надменные лакомки.
Никак не удается мне вернуться в свою оболочку и по-старому расположиться в самом себе, — такой там беспорядок: мебель переставлена, лампочка перегорела, прошлое моё разорвано на клочки.
Любовь к ближнему, не котируется на бирже современных отношений.
Всякий, конечно, предпочитает, чтобы сказали: он похож на вас, — а не наоборот: вы на него.
…однако фантазия моя разыгралась, и разыгралась нехорошо, увесисто, как пожилая, но всё ещё кокетливая дама, выпившая лишнее.
Кто-то когда-то мне сказал, что я похож на Амундсена. Вот он тоже похож на Амундсена. Но не все помнят Амундсеново лицо, я сам сейчас плохо помню.
Во-первых, эпиграф, но не к этой главе, а так, вообще: литература — это любовь к людям. Теперь продолжим.
Один умный латыш, которого я знавал в 19 году в Москве, сказал мне однажды, что беспричинная задумчивость, иногда обволакивающая меня, признак того, что я кончу в сумасшедшем доме
Знатоки оцeнят это прелестное, будто бы многозначительное «ночью», — ахъ ты — «ночью», смотри какой, писалъ ночью, не спалъ, какой интересный и томный!
Литература неважная, — сам знаю. Покамест я это писал, мне казалось, что выходит очень умно и ловко, — так иногда бывает со снами, — во сне великолепно, с блеском, говоришь, — а проснешься, вспоминаешь: вялая чепуха.
У меня сердце чешется, — ужасное ощущение.
толстые портьеры торжествовали победу в классовой борьбе с бродячими сквозняками
Держи свое сердце закрытым, потому что ничто не вечно. Не привязывайся к чему-либо, потому что это что-либо уйдет в конце концов и разобьет твое сердце
Женщина, поступающая как дура, и есть дура.
Человек, который владеет призом, которого жаждет его друг, оказывается перед трудным выбором: он должен либо спрятать свой приз так, чтобы его друг не нашел его, если это возможно, или лишиться дружеских отношений с дорогим для себя человеком.
…Сейчас я знаю, что наш мир не более постоянен, чем волна, поднимающаяся над океаном. Каковы бы они ни были, но свои победы и поражения мы должны пережить, потому что очень скоро поднимется новая волна, но это будет уже новая история…
Когда он проходил мимо меня, я чувствовала тоже, что чувствует корюшка при встрече с серебристым лососем.
Мы не становимся гейшами,что бы наслаждаться жизнью.Мы становимся гейшами,потому что у нас нет другого выбора
Никто из нас не может избежать своей судьбы
Дружба-драгоценность.Ею не нужно бросаться
Мечты очень опасная вещь: они тлеют, как огонь, и иногда совсем поглощают нас.
Никому из нас не достанется столько добра в этом мире, сколько мы заслуживаем.
Я очень простой человек…Я не люблю окружать себя тем, что не могу иметь.
«Человеческие существа всего лишь часть чего-то гораздо большего».
Мужчины всегда стараются заметить твои глаза и пытаются понять, какую информацию ты передаешь с их помощью, даже если ты этого не делаешь.
Печаль – особое чувство, мы беспомощны при встрече с ней. Она напоминает окно, открывающееся само по себе.
Несчастья подобны сильному ветру. Я не имею в виду, что он сбивает нас с намеченного пути. Он срывает с нас одежду, и мы остаемся такими, какими на самом деле являемся, а не такими, какими хотели бы казаться.
«Мы, подобно воде, течем по жизни с горы примерно в одном направлении до тех пор, пока не столкнемся с чем-то, кардинально меняющим наше направление».
Жизнь, подобно шторму, постоянно смывает то, что было явью всего мгновение назад, и являет миру нечто опустошенное и неузнаваемое
Два человека равны, абсолютно равны, только когда у них одинаковое количество уверенности.
Невозможно убежать от того, что внутри нас.
Иногда мы сталкиваемся с неприятностями только потому, что представляем мир таким, каким рисуем его в нашем воображении, а не таким, какой он есть на самом деле.
Жизнь была полна волнений и борьбы, но именно они делали ее настоящей.
Судьба не всегда похожа на вечеринку в конце дня.Иногда она не более чем борьба на протяжении всей жизни,изо дня в день
Идти по жизни спотыкаясь — не лучший способ преуспеть. Мышь, которая хочет обмануть кота, не выскакивает из норки, как только ей этого захочется..
И с новыми учебниками истории тоже было интересно ознакомиться. Оказывается, творить историю легко. История — это то, что написано в книжках.
Умение мгновенно соорудить из подручных материалов импровизированное одеяние является одним из малоизвестных талантов, свойственных вервольфам.
Их не меньше сотни, — продолжал думать Ваймс, — а нас шестеро. Да еще Детрит [тролль] с минуты на минуту отключится, да Посети [фанатик] — кто знает, какие у него сейчас праздники и что ему можно, а что нельзя, да Редж [зомби] — когда он волнуется, у него руки отваливаются в буквальном смысле этого слова…»
Всякого насторожит, если ему скажут, что сегодня ему крупно повезло. Обычно такое не к добру. Стоит кому-нибудь сказать, что сегодня вам крупно повезло, как непременно случается какая-нибудь гадость.
Одно из универсальных правил счастья гласит: «Остерегайся всякого полезного приспособления, если оно весит меньше, чем инструкция по его использованию».
Отец всегда говорил мне: сынок, не ешь то, что может подмигнуть тебе в ответ.
Как хорошо известно всякому человеку, когда-либо изучавшему историю открытий, награда достается вовсе не тому, чья нога первой ступит на девственную почву новой земли, но тому, кто первым вернется домой. С ногой или без оной. Наличие всех конечностей — это уже дополнительный приз.
-Если убивать купцов, если грабить слишком много, они больше не вернутся. Получится глупо. А если их отпустить, они опять разбогатеют — и их ограбят наши сыновья. Это мудро… -Гм-м… то есть все как в сельском хозяйстве? — уточнил Ваймс. -Верно! Но если купцов сажать в землю, они не очень хорошо растут.
После первой битвы при Сто Лате я сформулировал стратегию, каковая верою и правдою служила мне на протяжении многих битв. И заключается оная в следующем: коли у противника неприступная крепость, не мешай ему пребывать там и далее.
На пустыню обрушилась ночь, внезапно облив пески темным фиолетом. Свет алмазных звезд с легкостью пронзал прозрачный воздух, напоминая вдумчивому наблюдателю, что недаром религии рождаются именно в пустынях и на возвышенностях. Не видя над головой ничего, кроме бездонной безграничности, человек испытывает отчаянную потребность хоть чем-нибудь от нее отгородиться.
Поговаривали, будто бы патриций получил образование в Гильдии Убийц, но на каком оружии он специализировался, никто не помнил. Помнили только, что он изучал языки. И почему то от этого становилось только страшнее.
Это не царство толпы, это справедливость на демократической основе
Обращаясь за советом, вы не всегда хотите его получить. Иногда вам просто надо, чтобы кто-то присутствовал, пока вы будите говорить сами с собой.
Все преступления на свете подходят под определение воровства, ведь добычей может являться не только золото, но и невинность, и территория, и даже жизнь.
У него был вид газонокосилки, столкнувшейся с профсоюзом травинок.
Набор колокольчиков для коз, узорный кофейник, миниатюрное верблюжье седло и эта… странная стеклянная трубка с полосками цветного песка внутри… а она для чего? — Для разговора, сэр. — В смысле, чтобы все гости спрашивали: «Для чего эта штука?» По лицу сержанта было видно, что он очень собой доволен. — Видите, сэр? Мы уже про нее говорим.
Налогообложение, господа, очень похоже на молочное животноводство. Главная задача: извлечь максимум молока при минимуме мычания.
Сержант Колон был широко образованной личностью. Он посещал школу под названием «Мой Отец Всегда Говорил», а также колледж «Ясно Дело, Так И Есть», а к описываемому периоду с отличием закончил университет «Как Сказал Мне Один Парень В Трактире».
Внезапное появление обнаженной девушки сильно меняет ваши планы на ближайшее будущее.
Знаешь, сынок, есть одна народная мудрость, которая гласит: «Дай человеку огонь, и целый день он будет греться, но подожги его, и ему будет тепло до самой кончины». Понимаешь, к чему я? — По-моему, пап, там было немножко по-другому…
«Да, если переломаем ноги лошадям, на себе придется тащить орудия!» — подумал в возбуждении Кузнецов, вдруг сознавая, что и он, и все остальные полностью подчинены чьей-то воле, которой никто не имеет права сопротивляться в неистово-неудержимом, огромном потоке, где уже не было отдельного человека с его бессилием и усталостью.
Корни предательства всегда уходят в прошлое. У молодых прошлого нет.
— Будешь сопровождать его, Уханов. Сволочь, видно, основательная! — сказал Кузнецов с едким щекотным чувством оттого, что перед ним стоит вблизи живой, ненавистный даже в воображении гитлеровец. Да, он их всех вот такими и представлял и поэтому сейчас ни на минуту не сомневался, что в душе этого пленного не оставалось ничего человеческого, свойственного нормальным людям. Между ними были пропасть страданий, кровь, отчужденная и непонятная друг другу жизнь, непримиримые, враждебные друг другу понятия. Между ними была война и приготовленное к стрельбе оружие.
Сейчас все между ними сравнялось и все измерялось одним — огромным, окончательным, случайным, простым: несколькими метрами ближе или дальше, зоркостью пикирующих со своего смертельного круга «юнкерсов» в этой беззащитной и чудовищной пустынности целого мира, без солнца, без людей, без доброты, без жалости, до невыносимого предела суженного в одном ровике, подталкиваемого разрывами от края жизни к краю смерти.
Война – это игра, начатая еще с детства. Люди жестоки с пеленок. Разве вы не замечали, господин генерал, как возбуждаются, как блестят глаза у подростков при виде городского пожара? При виде любого бедствия. Слабенькие люди утверждаются насилием, когда чувствуют себя богами, когда разрушают… Это парадокс, это чудовищно, но это так.
Бессонов давно усвоил, что на войне лишние слова — это пыль, заволакивающая порой истинное положение вещей.
Немилосердный удар вечности, опаляющий душу, не прекращает ни войны, ни страданий, не отстраняет живых от обязанности жить.
За неуспех и успех на войне надо платить кровью, ибо другой платы нет.
Они были объединены и вместе с тем разделены бесконечностью лет. Давлатян был где-то в мягкой, прозрачной и приятной дали, в прежнем и прошлом, в том наивном, детском — в училище, на марше, в ночи перед боем, — он остался там.
Лично лейтенанту Кузнецову от лейтенанта Давлатяна. Коля, не оставляй меня здесь раненым. Не забудь про меня. Это моя просьба. А если больше не увидимся, в левом кармане комсомольский билет, фотокарточка с надписью и адреса. Мамы и ее. Возьмешь и напишешь. А как — сам знаешь. Только без сантиментов. Все! Ничего у меня не вышло. Я — неудачник. Обнимаю тебя. Давлатян.
Однажды орел спрашивал у ворона: скажи, ворон-птица, отчего живешь ты на белом свете триста лет, а я всего-на-все только тридцать три года? — Оттого, батюшка, отвечал ему ворон, что ты пьешь живую кровь, а я питаюсь мертвечиной.
Сам в могилу смотришь, а других губишь.
Я слишком был счастлив, чтоб хранить в сердце чувство неприязненное.
…быль молодцу не укора: конь и о четырех ногах, да спотыкается.
…береги платье с нову, а честь с молоду.
Не приведи бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!
Я не в состоянии жертвовать необходимым в надежде приобрести излишнее.
Лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от изменения нравов, без всяких насильственных потрясений.
Швабрин упал на колени… В эту минуту презрение заглушило во мне все чувства ненависти и гнева. С омерзением глядел я на дворянина, валяющегося в ногах беглого казака.
Человеческое сердце под влиянием несчастий делается покорным, как твердая сталь под действием огня.
— Если бы можно было всегда расплачиваться тумаками, мои кредиторы не жаловались бы на пустую казну, — сказал король.
Люди нередко сваливают на судьбу то, что есть прямое последствие их собственных буйных страстей.
Увы, теперь я знаю, что зрелище победы еще ужаснее зрелища битвы.
Уязвленная гордость бывает злопамятна, особенно при остром сознании неудачи
Кто творит добро, имея неограниченную возможность делать зло, тот достоин похвалы не только за содеянное добро, но и за все то зло, которого он не делает.
— Сэр рыцарь, — отвечала Ровена, в действиях, подобных вашим, настоящий позор не в поражении, а в успехе.
У тебя сильная душа; иногда в ней вспыхивают благородные и великие порывы. Но она — как запущенный сад, принадлежащий нерадивому хозяину: сорные травы разрослись в ней и заглушили здоровые ростки.
…состояние безвыходное и страшное, и можно сравнить его лишь с пребыванием в тех грозных сферах, где раздаются жалобы без надежд, где угрызения совести не сопровождаются раскаянием, где царствует сознание неизъяснимого мучения и наряду с ним — предчувствие, что нет ему ни конца, ни утоления!
Могу тебя уверить, гордый рыцарь, что ни в одном из самых страшных сражений не проявлял ты столько мужества, сколько проявляет его женщина, когда долг или привязанность призывает ее к страданию.
— Не ты ли недавно отказывался служить ему? — Теперь всё по-другому, — возразил Гурт, — тогда ему было хорошо, а теперь он в беде…
У кого руки связаны, тот и дает волю своему языку.
… потому что каков предводитель, таковы будут и его подчиненные.
Чем ближе к церкви, тем дальше от Господа Бога.
Мы с тобой оба — слепые орудия судьбы, неудержимо влекущей нас по предначертанному пути, как два корабля, которые несутся по бурным волнам, а бешеный ветер сталкивает их между собой на общую погибель.
Не следует трогаться в путь, если дорогу перешел монах, или перебежал заяц, или если завыла собака.
Людям, ведущим жизнь, полную опасностей, нередко случается сразу переходить от обеда к битве, а для Ричарда такой переход только усиливал удовольствие.
Его поверхностная начитанность была достаточно велика, чтобы внушать окружающим невеждам почтение к его учёности, а важная осанка и возвышенные рассуждения об авторитете церкви и духовенства поддерживали мнение о его святости.
Ты сегодня шумишь, как целая толпа монахов в сочельник, когда отец игумен уснул.
А именно неожиданность и заставляет людей терять голову.
Ну, раз вы не умение отличить чёрного от белого, можете быть вождем, а я вам не свита.
-И хорошо сделали, — сказал Локсли. — Наши уставы обязательны только для нас самих.
Суд всегда совершается очень быстро, если судья заранее вынес приговор.
