Майкл Каннингем «Часы» – цитаты и фразы из книги
На чтение 3 мин Просмотров 1
- Любовь – это всегда тайна; нужно ли пытаться понять каждую частность?
- Мужчины слишком часто меняются к худшему (мало кто любит это обсуждать). И женщины безропотно сносят колкости и хмурое молчание, приступы депрессии, пьянство.
- Иногда ему даже не верится, что у него и вправду все это есть: контора, новый дом с двумя спальнями, обязанности, полномочия, стремительные, подсоленные остротами ланчи с коллегами и деловыми партнерами.
- Только не цветы, они и для покойников-то не очень хороши, а дарить их больным – просто кошмар!
- И всё-таки она любит этот мир именно потому, что он так груб и непреложен, и все остальные, бедные и богатые, тоже его любят, хотя и не могут объяснить, за что. Иначе почему мы так цепляемся за жизнь, как бы плохо нам ни было?
- Просто тогда я была такой, какой была тогда, сейчас такая, какая сейчас
- – Пирог с бараниной – это прекрасно, – отзывается Вирджиния, хотя ей с трудом удается оставаться в образе. В еде нет ничего плохого, напоминает она себе. Главное, не думать о разложениях и фекалиях, не думать об отражении в зеркале.
- чем больше любви расходуешь, тем больше ее прибавляется. Именно так. А в таком случае почему бы не заниматься сексом со всеми подряд, при условии, конечно, что ты хочешь их, а они – тебя?
- Стоит зайти в любви слишком далеко и потеряешь гражданство в той стране, которую ты сама для себя создала. Так и будешь плавать из порта в порт.
- Насколько больше места занимают живые по сравнению с мертвыми, думает Вирджиния. Жестикуляция, движение, дыхание создают иллюзию объема. Смерть выявляет наши подлинные размеры, и они удивительно скромны.
- Лоре нравится думать (это один из ее самых больших секретов), что и в ней самой тоже есть искра незаурядности, толика величия, хотя она сознает, что подобные сладкие подозрения как некие маленькие бутоны живут чуть ли не в каждом человеке, живут и так и умирают не раскрывшись.
- За что мы любим детей? В частности, за то, что они живут за пределами иронии и цинизма.
- “Я люблю тебя” – чересчур легковесно. “Я люблю тебя” превратилось в слишком будничную фразу, произносимую не только в день рождения, но и по случаю какой-нибудь круглой даты, а почти спонтанно в постели, или у кухонной раковины, или даже в такси…
- В этом есть что-то чудесное, почти совершенное: стоять вот так, поправляя темные густые волосы, в желтой кухне; быть молодой матерью, беременной вторым ребенком.
- Из того, что я их не слышу или не вижу, еще не следует, что их нет.
- Сегодня, думает Кларисса, в людях главным образом ценишь доброту и верность. Остроумие и интеллектуальная глубина, все эти разнообразные проявления гениальности рано или поздно утомляют.
- Книга, которая снится автору, всегда лучше той, которую он способен перенести на бумагу.
- Красота – шлюха. Я предпочитаю деньги.
- Их щедро поливаемый газон расточительно ярок, божественно зелен.
- …головные боли, не похожие на то, что обычно именуется этими словами (впрочем, придумывать какие-то новые обозначения всегда казалось ей чересчур мелодраматичным)
- Существуют лишь две возможности: либо быть талантливой, либо, что называется, не брать в голову.
- Я люблю тебя. Это звучит банально, да? – Нет
