Гилберт Адэр «Мечтатели» — цитаты и фразы из книги
Чем взрослее мы становимся, тем меньше у нас остается поводов для надежды или радости, зато те, что остаются, уже не рискуют оказаться очередной иллюзией.
У китайцев есть поговорка: «Когда вы заставляете кого-то ждать вас, вы даете ему тем самым время вспомнить все ваши недостатки».
Он был из тех, кто мечтает обладать бесчисленным множеством любовниц. Для каждой из которых он был бы единственным.
Он никак не мог уразуметь, что курс слов, как и курс денег, подвержен постоянным переменам, и в Париже, с его вечной тенденцией к лингвистической инфляции, такие слова, как «гениально» и «шедевр», стоят немного.
Заклятые враги культуры захватили последний бастион свободы. Не позволяйте им одурачить вас. Свобода — это не привилегия, которая дается кем–то, а право каждого, которое обретается в борьбе.
Как любая постоянная пара (характер связи здесь не столь важен), они представляли собой нечто вроде двуглавого орла, головы которого то пытаются выклевать друг другу глаза, то ласково касаются клювом клюва.
— Это потому что если кто-то решил убить себя, то значит он уже переживает муки ада.
— Мы прячем нашу кровь, в то время как следовало бы выставлять ее напоказ. Кровь прекрасна, словно драгоценный камень.
Он очаровывал улицу так же, как Орфей очаровывал зверей. Куда бы он ни шёл, улица шла следом.
Вуайризм Изабель был утончённого рода: она предпочитала наблюдать за наблюдателями.
— Посмотри. Если бы «amour» не рифмовалась с «toujours» нам бы, вероятно, и в голову не пришла мысль требовать, чтобы она длилась вечно.
Любил ли он Изабель и Тео? По правде говоря, он влюбился в какую–то общую черту, объединявшую их обоих. Хотя они были только двойняшками, а не близнецами, они очень походили друг на друга этой бесполой чертой, которая, в зависимости от выражения лица, или от наклона головы, или от угла, под которым падал свет, попеременно появлялась то на лице сестры, то на лице брата
Но, как любой человек, страдающий от нeразделенной любви, он не мог позволить себе быть привередливым. Неважно, с какой интонацией сказаны слова: они сказаны — и довольно.
Если бы его наивную веру в восстание масс изложить на бумаге, она показалась бы донельзя банальной. Но она не была банальной, поскольку, разговаривая об изменении мира, мы в первую очередь изменяем самих себя.
Если двое во всем соглашаются друг с другом, это просто значит, что один из них — лишний.
Для него эта дружба была как хождение по канату. Но каждый раз канат был перекинут через новую пропасть.
Один из распространенных видов несчастья заключается в невозможности получить именно тот вид счастья, который тебе необходим.
Почему, когда природа берется подражать искусству, она всегда выбирает худшие образцы? Закаты всегда напоминают Арпиньи, вместо того чтобы напоминать Моне.
Мы беспощаднее всего именно тогда, когда замечаем присущую нам самим низость и отвратительное лицемерие в других.
Эти слова слетали с губ Меттью так же естественно, как дыхание. Он никогда не уставал их повторять