Павел Санаев «Похороните меня за плинтусом» – цитаты и фразы из книги
На чтение 3 мин Просмотров 10
- Дома бабушка сказала, что привезти из Железноводска московский сувенир может только кретин вроде моего дедушки.
- Развить самостоятельность возможно только при полной материальной независимости
- Везде, где требовалось усилие, умирало желание.
- – Как нету?! – крикнул я, настежь открывая холодилькую дверцу. – А лососЯ ?! Вот икры сколько!
- ..я все время думал, что день рождения – это такой праздник, а возраст не имеет к нему никакого отношения. Оказалось, наоборот, к дню рождения не имеет никакого отношения праздник.
- За грехи родителей расплачиваются дети.
- Всю жизнь по принципу: дерьма, но много!
- Я писал, с тоской глядя на столбец предложений, и вспоминал, как пару дней назад написал, что «хороша дорога примая». Бабушка выскребла ошибочную «и», я вписал в пустое место букву «е», но оказалось, что «премая дорога» тоже не годится. Желая, чтоб дорога мне была одна – в могилу, бабушка принялась скрести на том же месте, проскребла лист насквозь и заставила меня переписывать всю тетрадь заново. Хорошо еще, я недавно ее начал.
- – а зачем нам гомеопат? – спросил я. – чтоб не сдохнуть! Не задавай идиотских вопросов.
- Попасть в цепную карусель мне не удалось тоже. По мнению бабушки, я мог выскользнуть из-под ремней и улететь к какой-то матери. К какой, я не понял, но не к своей – это точно.
- Будь ты проклят небом, Богом, землей, птицами, рыбами, людьми, морями, воздухом! – Это было любимое бабушкино проклятие. – Чтоб на твою голову одни несчастья сыпались! Чтоб ты, кроме возмездия, ничего не видел!
- “Увидите здесь мальчика, высохшего такого, в красной шапочке и в сером пальто… убейте его.”
- Нельзя стать кем-то, никем не пытаясь стать.
- «Я попрошу маму похоронить меня дома за плинтусом, — придумал я однажды. — Там не будет червей, не будет темноты. Мама будет ходить мимо, я буду смотреть на нее из щели, и мне не будет так страшно, как если бы меня похоронили на кладбище».
- У меня есть справка от врача, что я психически больна. Я могу убить, и мне за это ничего не будет.
- – Сейчас тутульки смерим,– сказала бабушка, поставив наконец градусник, как ей хотелось.– Ты, когда был маленький, говорил «тутульки». А еще ты говорил «дидивот», вместо «идиот». Сидишь в манежике, бывало, зассанный весь. Ручками машешь и кричишь: «Я дидивот! Я дидивот!» Я подойду, сменю тебе простынки. Поправлю ласково: «Не дидивот, Сашенька, а идиот». А ты опять: «Дидивот! Дидивот!» Такая лапочка
- Бабушка подняла крышку, нашла в чайнике вместо целебного отвара заплесневелую массу и стала кричать, что в такую же массу дедушка превратил ее некогда блестящий мозг.
- – Где ты, скотина? Будь она в деревне, очевидцы могли бы подумать, что у нее убежала коза, но в городе…
- Сломанное можно было починить, потерянное – найти, о выброшенном в мусоропровод можно было только помнить или забыть.
- Колготки я ненавидел. Бабушка не разрешала снимать их даже на ночь, и я все время чувствовал, как они меня стягивают. Если по какой.то случайности оказывался в постели без них, ноги словно погружались в приятную прохладу, я болтал ими под одеялом и представлял, что плаваю.
- Я был очень завистлив и страшно завидовал тем, кто умеет то, чего не умею я. Так как я не умел ничего, поводов для зависти было много.
