Джеймс Дашнер «Бегущий в лабиринте» — цитаты и фразы из книги
— А что, никто не скажет напутственное слово? — влез Минхо и отвлёк внимание Томаса от Алби.
— Ты опять повёл себя наполовину как герой, наполовину как полный идиот. Похоже, ты по жизни такой, у тебя это здорово получается.
Целься выше, тогда попадешь.
Если продолжать страусиную политику, ни к чему толковому не придёшь.
Человек обязан оставаться человеком независимо от целей и конечного результата.
— Вы там поосторожнее, — начал он. — Постарайтесь не умереть. — Вот и вся речь. Томас бы расхохотался, но от страха смех застрял в горле. — Чёрт возьми, как воодушевляюще!
— Ты что, мысли читать умеешь? — спросил он с наивозможным сарказмом. — Просто я очень умный, вот и все, — подмигнул Чак.
— Ты плакал? Тогда, да? — Ага. Когда последний из этих сволочей упал с Обрыва, я свалился и ревел, пока совсем не охрип. Всё как будто сразу навалилось. Зато потом стало легче. Так что не стыдись того, что плачешь. Никогда.
Ну, это я так пытаюсь вдолбить в твою дурную башку, что убила бы тебя, если б ты умер!
Даже фальшивая надежда — лучше, чем ничего.
Это место — наш дом, хотя мы и мечтаем вырваться отсюда.
Будешь лениться — впадешь в тоску. Потом потеряешь вкус к жизни. И все, конец.
Если ты боишься, значит ты человек
Меня зовут Томас, — мелькнула далекая мысль. Единственное, что он смог о себе вспомнить.
Отвратительное чувство, когда кажется, что вот-вот поймаешь мысль за хвост, а она похохатывая, удирает…
-Чёрт подери, как я боюсь. -Чёрт подери, ты всего-навсего человек. Тебе положено бояться.
Лабиринт, похоже, построили и неведомым образом поместили где-то в небе, и теперь он будет парить посреди пустоты до скончания времен.
— Прекрати звать меня Чайником! Теперь у нас девчонка Чайник! — О-кей, Чайник.
— Так почему ты приперся меня будить? — А чем тебе моя рожа с утра не угодила? Не нравлюсь, что ли?
— Мля, вот мля… — пробормотал Минхо, потом скорчился на полу, прижимая к лицу стиснутые кулаки. — Я ещё никогда так не боялся, чувак. Так — никогда.
Томас закрыл глаза, пытаясь в темноте своего разума найти её лицо. Кто же она, эта знакомая незнакомка?! Какая ирония — ведь ему не было известно, кто такой он сам!
