Рано или поздно нас упекут за решётку или зароют по кусочкам в канаве… только не сегодня.
Может, лжешь себе? Лжешь, что ты хороший, который притворился плохим. Может, ты плохой? И лишь притворился хорошим?
Отче наш, спасибо, что снабжаешь нас турбонаддувом, инжекторами, азотистым впрыском и прочими запчастями. Аминь.
Я живу только заездами, на другое плевать: на кафе, на закладные, на мою команду и прочий бред. Десять секунд, пока мы мчимся, я — свободен.
Если загребут, мне светит срок. И срок реальный. Не знаю, как другие водилы, но, если я вижу сзади мигалку, я жму на газ сильнее.
— Я вроде велел тебе уходить. — Не все ж тебе командовать.
Спроси настоящего гонщика: не важно на сантиметр впереди или на километр. Победа есть победа.
— Ну что ж, про тачки вроде все ясно. А как насчет твоей женщины? — Главное — это глаза. Её глаза должны проникать в самую душу и видеть меня настоящего, без шелухи. На 20% ангел, на 80 — дьявол. И очень земная. Не истерит, когда под ногтями черно от мазута.
Миллионы приходят, уходят, не в них счастье. Самым важным на свете всегда будут люди в этой комнате, вот здесь, сейчас.
Разобьешь ей сердце — я разобью тебе морду.
— Я промою и зашью. Будет больно. — И тебя это порадует? — Есть такое.
— Глаз от машин оторвать не можешь? — Просто любуюсь формами. — Ты что, из тех, кто предпочитает машины женщинам? — Я из тех, кто может оценить красивые формы в любой модели.
— Подлец, обманщик, сволочь! Я тебя так любила, а ты – полицейский!
«Брайан Эрл Спилнер». Имя как у душителя. Ты, случаем, не маньяк?
