— Говоришь как человек, смирившийся со своими демонами. — Мои демоны мертвы или выгнаны. — Да, кроме одного давнего монстра, с которым ты делишь постель.
Перестань бороться, Элайджа. Я хочу, чтобы ты воссоединил нашу семью, взяв тело смертного. Мы все можем быть счастливы снова.
— Он не мой отец, да? — Слушай меня. Это не меняет ничего ни для кого из нас. Мы всегда будем рядом с тобой.
За всю мою долгую жизнь, я пришёл к выводу, что мы навеки связаны с теми, кто с нами одной крови. И пусть мы не выбираем своих родных, связь с ними может стать великой силой. Или глубочайшим разочарованием.
Вы пришли за моим ребенком. Моя дочь — ваша кровь! Мой ребенок! Ты объявила войну, когда пришла за моей семьей. И за это я заставлю тебя страдать, как только смогу. В конце концов, я сын своей матери.
Иногда важнее не за кого ты играешь, а против кого.
Умение терпеть боль — настоящее оружие воина. Научись этому, и тебя никто не победит.
— Я знаю, что кое-кто из вас обеспокоен ошибочным слухом, что я собираюсь использовать кровь нашего ребёнка для создания гибридов. Заверяю вас, что это не так. — Отец года.
Я понравлюсь тебе, Давина Клэр. И я даже сделаю вид, что это еще не случилось.
Никогда не говори никогда, потому что никогда — это не так уж и долго.
Я живу намного дольше тебя, Марселус. Я видела становление и падение королей и знаю одну непреложную истину — не важно, на сколь велика твоя империя. Она ничто, если тебе не с кем её разделить. Хочешь Новый Орлеан? Он твой.
— Ник, сможешь уместить нас в кадр? — Никлаус — просто мастер по помещению родственников в ограниченные пространства.
— Я считаю, что когда вы любите кого-то и этот человек любит вас, вы однозначно уязвимы. Он способен причинить вам такую боль, какую не сможет причинить никто другой.
