Впервые за тысячи лет мне дано выбирать. И с каждым разом я всё больше узнаю, кто я такой.
Жуть в квадрате, помноженная на жуткую жуть.
— Пообещай мне кое-что. — Конечно. — Если я перейду на на темную сторону, ты разберёшься с этим. — Что ты имеешь в виду?
— Я не могу остановиться сейчас. — Можешь. Берёшь и останавливаешься.
— Что ты сделал с моим братом?! — Он твой брат? Что курила ваша мамочка, пока носила вас обоих?
Тёмные очки в помещении носят только слепые и мудаки.
— Я виноват, прости, не нужно было тебе лгать, просто… Открой дверь. — Не нужно извинений. Тут нет твоей вины. Ты не виноват, что методично раз за разом врал мне.
Я не пугаюсь. Я пугаю.
Мира без кровопролития не бывает.
— Ты ещё псих? — Да, но не больше, чем обычно.
Ты в самом деле считаешь, что, обретя власть над чужой жизнью, возместишь то, чего нет в твоей собственной?
— Ты раньше думал, мы в дерьме. — Да, да, согласен, пора уходить в тень. — В тень, Дин? Скорее на дно.. — Э, так глубоко я не согласен.
— Но человек не пролезет в дымоход! — Нерасчленённый — нет.
— Чтобы заставить Сэма уйти, нужно нечто большее, чем попытка убить молотком. — Ты понимаешь, насколько паршива наша жизнь, раз эта фраза имеет смысл?
Оказывается, она была содержанкой одного влиятельного конгрессмена. Блог со сплетнями сообщает, что он целовал землю, по которой она ходила. Буквально. У него… э-эм, фут-фетиш.
— Получается, ты сменил небесные войнушки на разогрев такитос? — И начос тоже.
Он бросил меня, Джейс. Прямо в столовке. У всех на глазах. Это было просто… Да кто вообще так поступает? Почему он не мог порвать со мной через Фейсбук, как все нормальные люди?
Наша жизнь — отстой, я знаю, но надо стиснуть зубы и двигаться дальше. И, когда ты это поймёшь, тебе станет легче.
Мой старик говорил: «Виски убивает печень, но всё равно это лекарство».
Твоё жалкое существование высасывало жизнь из моей жизни!
Ты выглядишь так, будто продержался двенадцать раундов против цементного блока.
Но что бы я ни сделала с тобой — это ничто по сравнению с тем, что ты делаешь с собой сам, ведь так? Я вижу это в твоих глазах, Дин. Ты бесполезен. Ты не смог спасти отца, и в глубине души ты знаешь, что не сможешь спасти брата.
— Короче, выхватил я арбалет и всадил серебряную стрелу прямо в сердце этой мерзкой образине. Сэмми ждал нас в машине, а мы с папой отволокли эту тварь в лес и хорошенько прожарили. Я сидел, смотрел на огонь и думал: «Мне шестнадцать. Ребята в моем возрасте озабочены прыщами, да свиданиями. А я видел такое, о чём они никогда не узнают. Что им даже не снилось». И вот именно тогда я как бы… — Избрал свой жизненный путь? — Ага.
— И теперь её призрак обитает в здании, и любой, кто с ней встретится… уже не жилец. — Ну, если все умирают, откуда тогда берутся эти истории?
— И кто только может позволить себе не работать по понедельникам?— Маньяк-убийца?— Стопудово.
— Может это не наш случай, просто медицинский феномен? — Сколько раз на папином веку подобные случаи оказывались медицинским феноменом, а не признаком жуткой сверхъестественной смерти? — М-м-м… ни разу. — Вот и я о том же.
Секреты разрушают отношения.
— Я дезинсектор — Ага… Знаете, у меня, кажется, клопы, поделитесь советом? — Конечно… Спите крепче и не позволяйте им кусаться.
— А это обожженная пястная кость новорождённого. — Мерзость какая! — Да расслабься! Ей не меньше ста лет. — Ну, это в корне всё меняет!
