Джек Керуак «Бродяги Дхармы» — цитаты и фразы из книги
Твои слабости достойны восхищения. Я их покупаю.
Ведь лишь через форму мы можем познать пустоту.
Вся моя жизнь — громадная пылающая чистая страница, и я могу сделать все, что захочу.
…в прошлом году я так идеально страдал по ней, долгими часами мучительно размышляя: соблазнять или нет…
Мне внезапно стало ясно, что я никого не должен учить тому, что понял сам.
Если через страдание растешь, я уже должен быть с дом.
Все живущее и умирающее, как эти собаки и я, приходит и уходит, не имея ни длительности, ни самостоятельного значения, о Господи, и, таким образом, мы никак не можем существовать. Как странно, как достойно, как хорошо! Что за ужас был бы, если бы мир был реален, ведь, будь мир реален, он был бы бессмертен.
Приятнее кататься по стране на товарняках и разогревать консервы на лесном костре, чем разбогатеть, иметь дом и работу.
Как же можно постичь собственное сознание, когда в голове муть, во рту вонь, а в желудке дрянь?
Одно лишь скажу я в защиту телезрителей, тех миллионов, чье внимание приковал Единственный Глаз: пока они поглощены Глазом, они никому не приносят вреда.
Когда дойдёшь до вершины, продолжай восхождение.
— Что с ней? — Она говорит, что составила список всех наших имён и всех наших грехов, и попыталась спустить в унитаз у себя на работе, а список был длинный и застрял…
Если не спать под открытым небом, не прыгать по поездам и не делать, что хочется, остается одно: с сотней других пациентов сидеть перед миленьким телевизором в шизарне и «находиться под присмотром».
О Господи, общительность – просто широкая улыбка, а широкая улыбка – всего лишь зубы.
В этом мире жить невозможно, но больше негде.
«Что за суки муки скуки.»
Для меня гора — это Будда. Подумай, какое терпение, сотни, тысячи лет сидеть тут в полнейшем молчании и как бы молиться в тиши за всех живых существ, и ждать, когда ж мы наконец прекратим суетиться.
Так бывает в лесах, они всегда кажутся знакомыми, давно забытыми, как лицо давно умершего родственника, как давний сон, как принесенный волнами обрывок позабытой песни, и больше всего — как золотые вечности прошедшего детства или прошлой жизни, всего живущего и умирающего, миллион лет назад вот так же щемило сердце, и облака, проплывая над головой, подтверждают это чувство своей одинокой знакомостью.
«Твори благо,не думая о благотворительности,ибо благотворительность,в конце концов, всего лишь слово.»
Один человек, практикующий доброту в глуши, стоит всех храмов, воздвигнутых этим миром.
Бог действительно создал мир от скуки, для собственного развлечения? Если так, значит, Бог жесток.
Падшие ли мы ангелы, усомнившиеся, что ничто есть ничто, и за это рожденные терять любимых и близких, одного за другим, а потом и собственную жизнь, чтобы убедиться, что были неправы?…
Лучше спать в неудобной постели свободным, чем в удобной постели несвободным
