Наби Даули «Между жизнью и смертью» — цитаты и фразы из книги
Да, не знаем! Это слово с первых дней плена стало в наших устах своего рода девизом борьбы. «Кто коммунист?» — не знаем. «Кто комиссар?» не знаем. «Какое в ваших частях вооружение?» — не знаем. Неизменное «Не знаем!» выводило из себя гитлеровцев, они чувствовали издевательский смысл этих слов.
Мы вынуждены были убивать, чтобы не быть убитыми.
Как раз в тот год, когда началась война, должно было оканчивать вузы поколение, родившееся уже при Советской власти… Это были первые цветы, выросшие целиком на советской почве. Они едва успели распуститься, когда их опалило пламенем жестокой битвы. По-моему, вот эти молодые люди и есть самая дорогая из всех потерь на войне. Такие потери можно измерять лишь затаенной болью сердец.
Если бы меня спросили, что на свете тверже всего, то я бы ответил: — Сердце…
Как часто мы, встречаясь с людьми, не вглядываемся в их лица. А здесь, в неволе, стараешься по лицу понять душу человека.
Но мы не пали духом. Ведь под ногами родная земля, вокруг — наши села, свой народ…
На следующий день мороз покрепчал. В окна нашего барака были видны лагерные заграждения. За ними прохаживались два немецких солдата. Головы у них были закутаны в одеяла. Поверх шинелей немцы натянули на себя шубы, а на сапоги надели наши соломенные лапти. Мой сосед, поглядев на них, засмеялся: — Сам черт не разберет, чучела — не чучела, люди — не люди. — Ну, какова русская зима? — не без торжества заметил другой. — Немца в лапти обувает…
Разделенные колючей проволокой, мы стоим с французами лицом к лицу и смотрим друг другу в глаза. Французы что-то кричат, завязывая разговор. Мы не знаем французского так же, как они русского. Но нам нетрудно понять друг друга. — Москау! — кричат французы. — Париж! — кричим мы. И эти два названия говорят нашим сердцам очень многое.
Кто-то протянул кусочек сахара. Каждому хотелось помочь товарищу. Миша с трудом приоткрыл глаза — светло-синие, какие бывают только у русских, — попытался приподняться, но не смог.
Но я твердо знаю одно: война была навязана нам насильственно, и мы вышли на справедливый бой, чтобы оградить родную землю от врага и защитить свободу своего народа.
— Эх, Германия! — произносит кто-то в колонне, и все чувства слились в одном этом слове: и ненависть, и отчаяние, и тоска.
Не знаю, есть ли на земле другой народ, который бы так любил песню. В какой бы переплет ни попал русский человек — песня ему вечный спутник.
