Джон Грин «Виноваты звезды» — цитаты и фразы из книги
Единственным человеком, с которым я действительно хотела поговорить об Августе Уотерсе, был Август Уотерс.
В самые темные времена Господь приводит в твою жизнь лучших людей.
Мои мысли — это звезды, из которых я никак не могу составить созвездия.
Я хочу держаться подальше от людей, читать книги.
Депрессия — это побочный эффект умирания.
Я не знаю, во что я верю. По-моему, быть взрослым означает знать, во что веришь, но это не мой случай.
— С чем я воюю? С моим раком. А что такое мой рак? Это я. Опухоли состоят из меня. Они состоят из меня с такой же вероятностью, как мой мозг и мое сердце состоят из меня. Это гражданская война.
-Они не убьют, пока их не зажжешь, — сказал он, в то время как мама подъезжала к бордюру. — И я ни одной еще не зажег. Это метафора, понимаешь: ты зажимаешь орудие убийства прямо у себя между зубами, но не даешь ему силы убить тебя.
Иногда прочтешь книгу, и она наполняет тебя почти евангелическим пылом, так что ты проникаешься убеждением — рухнувший мир никогда не восстановится, пока все человечество ее не прочитает.
Время — и вправду словно грязная потаскуха, которая поимела всех нас.
Следы, которые чаще всего оставляют люди- это шрамы.
Я не сказала ему, что узнала об этом через три месяца после первой менструации. Типа: наши поздравления, ты стала женщиной. А теперь умри.
Чертовски трудно удерживать достоинство, когда восходящее солнце слишком ярко отражается в твоих закрывающихся глазах
Любовь — это держать обещание несмотря ни на что.
— Это фишка боли. Она требует, чтобы ее прочувствовали.
Ты понимаешь, что, отдаляясь от меня, ты не уменьшишь моей любви к тебе?
-Придет время, — сказала я, — когда все мы будем мертвы. Все. Придет время, когда не будет ни одного человека, чтобы вспомнить, что кто-то когда-то существовал или что наш вид что-либо совершил. Не будет никого, кто мог бы вспомнить Аристотеля или Клеопатру, не говоря уже о тебе. Все, что мы сделали, и построили, и написали, и придумали, и открыли, будет забыто, и все это, я обвела руками комнату, — будет напрасно. Может быть, это время придет скоро, а может, оно наступит через миллионы лет, но даже если мы переживем взрыв солнца, мы не будем жить вечно. Было время до того, как организмы обрели сознание, и будет время после. И если неизбежность человеческого забвения беспокоит тебя, я предлагаю забыть об этом. Бог свидетель, это то, что все делают
Что еще сказать? Она такая красивая. На нее можно смотреть, не уставая. Я никогда не беспокоился, что она умнее меня: и так понятно, что это правда. Она смешная, но не грубая. Я люблю ее. Мне так повезло любить ее, Ван Хаутен. Старик, в этом мире мы не можем решать, принесут нам боль или нет, но только за нами остается слово в выборе того, кто это сделает. Я доволен своим выбором. Надеюсь, и она своим.
— Это несправедливо, — говорю я, — Это просто так чертовски несправедливо. — Мир, — говорит он, — Это не фабрика по исполнению желаний.
Потерять человека, с которым тебя связывают воспоминания, все равно что потерять память, будто все, что мы делали, стало менее реальным и важным, чем несколько часов назад.
