Он полз к свободе через пахнущие дерьмом нечистоты 500 ярдов. Я даже не могу себе этого представить или, может, просто не хочу. 500 ярдов — длина пяти футбольных полей. Это был бросок в половину мили.
Энди Дюфрейн прополз через реку дерьма и выполз чистым
Сорок лет я просил разрешения пописать. Я не мог выдавить ни капли, не спрося разрешения.
Надежда — самая лучшая из вещей. Она никогда не умирает.
Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни.
Некоторые вещи лучше оставлять недосказанными.
День новый — дерьмо старое.
— Может, мне надо найти пистолет, ограбить магазин, убить управляющего, чтобы они вернули меня обратно домой — в тюрьму?
— Знаешь, на воле я был самым честным человеком. И таким прямым как стрела. Стоило сесть в тюрьму, и я стал настоящим преступником.
Всё сводится к одному: Занимайся жизнью… или занимайся смертью.
Я был так взволнован, что едва мог усидеть на месте от мыслей в голове. Такое приятное чувство возбуждения испытывает только свободный человек! Свободный человек в начале долгого пути!
В тюрьме человек может делать всё, что угодно. Лишь бы его мозг был занят
Господь явил нам чудо! Человек исчез, как пердёж на ветру!
— Эти стены имеют одно свойство: сначала ты их ненавидишь, потом привыкаешь, а потом не можешь без них жить.
Знаешь, что говорят мексиканцы об океане? … У океана нет памяти.
— Говорят, ты — тот человек, который может достать кое-какие вещи. — Я предпочитаю не называть это так: просто я знаю местонахождение некоторых вещей.
Я надеюсь, что смогу перебраться через границу. Я надеюсь увидеть моего друга и пожать его руку. Я надеюсь, что Тихий океан окажется таким же голубым, каким он мне снился. Я надеюсь.
— В том-то и прелесть музыки — её не могут конфисковать.
Но не бумажка создаёт человека. И не тюрьма его уничтожает.